Пронзительно растительно (фитотерапия в большом масштабе)

год назад

…если снять с руки перчатку и коснуться узловатого ствола старой лиственницы, то можно почувствовать грань между временами года — тепло ушедшего лета и будущей весны сливаются воедино, тепло всех ушедших летних дней с тех пор, как исполин был саженцем, и тепло всех будущих вёсен, пока дерево не станет трухлявым пнём. Дерево помнит маленького мальчика в красных шортах с машинками, играющего рядом, школьника в спортивном костюме, бегущего кросс, студента с плеером, начинающего сисадмина в рубашке не по размеру, теперь оно знает сумасшедшего от радости отца семейства, смеющегося под вечерним небом, которое в это время года ничем не отличается от ночного, мне отвечают голоса моих любимых, а где-то наверху страшный ветер то открывает, то закрывает жёлтый глаз Луны. Здесь, ближе к корням, вполне тепло, и моя рук гладит шершавый, покрытый тёмной корой бок. “Попробуйте, оно тёплое”, — говорю я девочкам и они тоже благоговейно прикасаются к морщинистой поверхности старого дерева.

месяц спустя

…прекрасная вещь — память. Прекрасная вещь — воображение. Именно они дали мне возможность сегодня, на заснеженной улице, при мелкой пыли из снега/воды в лицо, при температуре около нуля возможность, взглянув на липовую поросль вдоль пешеходной дорожки, на мгновение почувствовать в январском воздухе аромат липовых цветов. Это поднимает настроение и даёт надежду, что лето придёт быстрее и незаметнее, чем я могу себе вообразить.

шаг с улицы

Венерины мухоловки в отделе цветов строительного супермаркета. Яркие, салатовые, режущие глаз посреди окружающего января пугающие влагалища с ресничками. Я в восторге — хожу вокруг влагалища, сфотографировал его на телефон. Взял в руки горшок, держу подальше от себя — а вдруг бросится? Восторг и ужас переплетаются, мимо проходят посетители магазина, до мухоловок, кроме меня, никому нет дела. Отрываю травинку от мухоловкиного соседа с длинным латинским названием и вкладываю между ресничек. Хлоп! Конечно, звук я вообразил — но в микромире он должен звучать именно так. Хлоп, хлоп!.. Мухоловка хлопает вхолостую, я шокирован бесстыдными ее движениями, растоптан ужасом — а вдруг она прихватит меня за палец? А если ей сигарету дать, она сможет затянуться? Нет, наверное. Ах, какая венерина мухоловка!..

и годы тому назад

Снова о липе. Годы тому назад, во время цветения липы, к нам с тогда ещё будущей женой в гости приехал мой друг, которого мы не то, чтобы давно не видели, но каждое его появление было настолько ярким событием, что по крайней мере так начинало казаться. Мы взяли немного и немного набрались, на это немного пришлось ещё чуть-чуть и так до тех пор, пока совсем-совсем ничего не осталось. Другу всё это время нервически названивала его мама, которая (спустя годы у меня всё более стойкое ощущение, что это именно так) считала, что я довольно плохо влияю на её сына в отношении “немного взять”. В своё оправдание я должен сказать, что в первую очередь в этом отношении я чрезвычайно плохо влияю на себя самого, а уже потом — на окружающих. Память даже напоминает мне, как звали маму. Сократим для скорости до И.А. Вот она названивает каждые полчаса, а мой друг отвечает в мобило что-то вроде “Да, с Шу сидим, да, у них с Джеммой, нет, просто сидим, нет, не просто сидим, но не сильно, нет, до закрытия метро успею, слушай, успокойся, я взрослый человек, да, всё нормально” — ну и далее везде. Я с пониманием взираю на всё это, ибо я знаю, что еврейская мама хуже игильского (запрещено в России) террориста, потому что с террористом я бы ещё хотя бы попытался договориться.

Но вот мы выходим на улицу в сумерках, после ливня, чтобы успеть до закрытия метро, я полной грудью вдыхаю пьянящий воздух и громко заявляю, мол, принюхайся, друг, как липой-то пахнет! Мой друг закуривает и грустно замечает:

— Вот, и И.А. тоже чувствует, что липой пахнет.